Читать интересную книгу Чекисты [Сборник] - Юрий Герман

На следующий день со всеми предосторожностями он написал последнее письмо О. Кларку. Он писал о погоде, о том, как хорошо и интересно провел лето… и нигде в письме не поставил запятых. Письмо отправил с вокзала Зеленогорска.

«А если пойти в Эрмитаж, взять пакетик и явиться с ним в КГБ? Или просто уничтожить его? Ведь пакетик обязательно когда-нибудь обнаружат. Но его могут задержать в тот момент, когда он будет брать пакетик. Чем он докажет, что хотел с ним прийти в КГБ? Просто он попадется с поличным».

Так и не решив ничего, Сергей продолжал усиленно знакомиться с иностранцами. Теперь он это делал через силу, и иностранцы не казались ему какими-то особенными людьми. Они охотно давали свои адреса, расспрашивали о городе, о жизни, интересовались ценами на продукты и вещи.

Один англичанин прямо заявил, что в Ленинграде его ничего не интересует, кроме анекдотов и пикантных историй из времен Екатерины Второй. Анекдотов таких Сергей не знал; вернее знал несколько, но постеснялся рассказать, уж больно они были скабрезные. Англичанин сразу потерял к нему всякий интерес.

Проклиная все на свете, Сергей через силу тащился на почтамт и протягивал в окошечко паспорт, с тревогой ожидая, что девушка скажет «пожалуйста», но девушка говорила «нет», и от этого немного становилось легче.

Познакомился с молодой американкой по имени Анабелла. Она живет в Нью-Йорке и работает в конторе своего отца. Приехала на две недели в Советский Союз. С ней было очень мило разговаривать, и чисто женское любопытство порой затмевало у нее туристские интересы. Анабелла охотно согласилась приехать к Сергею. Мать всполошилась, в квартире было не прибрано. Анабелла выпила чаю, послушала пластинки и спросила, нет ли у него записи старинных цыганских романсов.

— Знаете, когда поют такими раскатистыми протяжными голосами, а у женщин вроде как перехватывает горло… Это так здорово!

Таких пластинок у Сергея не было, и он не мог вспомнить, у кого из товарищей можно их найти.

Потом сидели в летнем кафе. Анабелла говорила, что впечатлений у нее много, хватит рассказывать знакомым целых два года.

Неожиданно для себя Сергей попросил ее написать из Нью-Йорка письмо О. Кларку и попросить, чтобы он прекратил переписку с Сергеем.

— Понимаете, — признался он, — мне кажется, что меня втягивают в какое-то нехорошее дело. А я ничего общего не хочу иметь с ними…

Анабелла растерянно улыбнулась и обещала написать. Сергей дал ей адрес О. Кларка.

Через несколько дней он познакомился с американским туристом — пожилым солидным мужчиной, дал ему адрес и попросил сделать то же, о чем просил Ана-беллу. Американец сунул записку с адресом в карман.

Потом Сергей встретился с Ричардсом — восемнадцатилетним парнем. Он приехал вместе со своим отцом на собственной машине. Они побывали на Кавказе и теперь возвращались обратно.

Как сын солидного папаши, Ричардс держался надменно и слова произносил медленно, будто давал в долг.

Сергей и ему передал просьбу. Ричардс долго думал, потом медленно достал записную книжку, подробно занес в нее адрес и сказал, укладывая книжку в карман:

— Хорошо, отсюда мы едем в Хельсинки, там я зайду в наше посольство, узнаю адрес ФБР и сообщу туда. Так будет надежнее.

«Он сообщит в ФБР, — размышлял Сергей, возвращаясь домой. — Там поймут, что об этом конспиративном нью-йоркском адресе в Ленинграде не только знают, но и разбалтывают его всем приезжим. Ясно, что адрес надо закрыть и переписку со мной прекратить».

Ожидание ночного настойчивого звонка становилось все сильнее, все навязчивее…

8

Он ожидал всего, только не этого…

Сергей ехал в трамвае и успокаивал себя тем, что ничего там не знают, что вызывают для выяснения какого-нибудь маловажного вопроса. Иначе бы не стали вызывать.

Поездка на трамвае показалась длительной, как альпинистский поход через горы. Молоденький розоволицый солдат с пистолетной кобурой у пояса взял из рук Сергея паспорт, прочитал, выдвинул ящик письменного стола, порылся там в бумажках и вернул паспорт.

— Проходите. Вон гардероб, потом налево за дверью лифт.

На модных тонконогих металлических вешалках висели пальто, красная хозяйственная сумка, армейский плащ. У стены на столике лежали кипы свежих газет и стояла пластмассовая коробочка с медными монетами. Дубовая застекленная дверь не открывалась, и солдат сказал:

— На себя, на себя.

Руки скользили по стальной скобке решетчатой двери лифта, она с усилием поддалась.

— Минутку, возьмите нас, — послышались голоса и щелканье каблучков.

В кабину вошли две девушки с папками в руках, они нажали кнопку третьего этажа, лифт тронулся, девушки смотрелись в зеркало и говорили о каком-то новом материале для платьев.

Сергей вспомнил, что он только что слышал такой же разговор. Ну, конечно, в трамвае. Там ехали пожилые женщины с авоськами, у одной еще из бутылки капало на пол молоко. На третьем этаже девушки, продолжая разговаривать и еще раз посмотревшись в зеркало, вышли, и Сергей нажал кнопку четвертого этажа.

В комнате за конторкой сидела женщина, она взяла у Сергея бумажку и показала глазами на старый дубовый диван.

— Посидите, пожалуйста.

— Покурить можно?

— Лучше в коридоре.

Стоя возле урны, Сергей курил до тех пор, пока сигарета не обожгла пальцы. Вернулся в комнату.

— Сейчас придут, — сказала женщина и застучала на машинке.

Вскоре вошел высокий мужчина в штатском, пристально посмотрел на Сергея и спросил:

— Болдырев Сергей Петрович?

— Да, это я, — ответил Сергей, вставая.

— Ирина Васильевна, какая комната у нас свободна? — спросил мужчина, открывая дверцу плоского шкафчика на стене.

— Берите любой ключ, — ответила женщина, не отрываясь от машинки.

Мужчина снял с гвоздика ключ, закрыл дверцу и сказал Сергею:

— Пойдемте.

В комнате стояло несколько массивных столов. Окно выходило во двор, и в комнате было не очень светло. Виднелись крыши и антенны, освещенные солнцем.

— Я капитан Половцев, — сказал мужчина, когда Сергей уселся на стул. — Вы не догадываетесь, зачем мы вас пригласили?

— Н-нет, — неожиданно громко ответил Сергей.

— Сейчас выясним, — равнодушно ответил мужчина и, облокотившись обеими руками о стол, начал рассматривать Сергея, потом отвернулся и стал смотреть в окно. Сергей вытирал ладони о брюки и ждал, когда начнется разговор. Скрипнула дверь, в комнату вошел смуглый молодой человек с зеленой папкой в руках, он мельком глянул на Сергея и буркнул, подвигая к себе стул:

— Пришли, значит. Ну хорошо.

Протянул папку капитану Половцеву, тот взял ее, положил рядом с собой на стол и посмотрел на Сергея.

— Мы решили побеседовать с вами и выяснить ряд вопросов, касающихся вашего поведения и взаимоотношений с некоторыми иностранцами…

— Да-да, — перебил его Сергей, — я, кажется, излишне много с ними встречался. Но, понимаете, я изучаю английский и хотелось потренироваться в разговорном языке… И вообще получше узнать о жизни… там… Я вот встречался… — он начал сбивчиво рассказывать о своих встречах, о разговорах.

Половцев спокойно слушал. Виктор Комаров несколько раз нетерпеливо кашлянул и поерзал на стуле, неприязненно разглядывая Болдырева. Давно догадался и понял, зачем его вызвали. Ишь как осунулся, аж серый стал, не знает, как выкрутиться…

— Послушайте, Болдырев, — вставил Половцев, когда Сергей на миг умолк, — у нас в Ленинграде сейчас тысячи иностранцев, они знакомятся с тысячами наших людей, и не кажется ли вам странным, что мы будем вызывать каждого' гражданина на беседу. Вспомните, с кем вы близко были знакомы и о чем договаривались?

Сергей опять длинно и сбивчиво заговорил, называя фамилии, названия гостиниц.

Слова Половцева «и не кажется ли вам…» вызвали вдруг в памяти Комарова совсем другие воспоминания.

…Сдав первый государственный экзамен, Виктор болтался в коридоре, ожидая, когда ответит Костя Нестеров, Надя Боярская и еще другие ребята. Подошла секретарша деканата и сказала, что Виктора ждет какой-то человек. По дороге шепнула:

— По-моему, он ленинградец, а не приезжий.

Последнее время на факультете беседовали с выпускниками представители различных учреждений, подбирая для себя молодых специалистов. «Интересно, куда будет нанимать меня этот тип?» — думал Виктор, входя в кабинет.

Пожилой человек в очках стал расспрашивать его об отметках, о здоровье и где он собирается работать. Виктор ответил, что тянет его к редакционной работе…

Разговор шел свободно, перескакивал с одной темы на другую. Виктор ломал голову, откуда этот человек и почему он так хорошо его знает. Постепенно выяснилось, что он из отдела кадров Комитета госбезопасности.